Уроженец нашего района пробежал 160 марафонов

Уроженец Брагинского района, житель Санкт-Петербурга Александр Радченко пробежал 160 марафонов, проехал по разным странам тысячи километров на велосипеде, видел сотни городов мира, а самым любимым местом называет родную деревню, фотографию которой возит с собой.

Из детства

Более 60 лет прошло, а некоторые эпизоды детства помню до мельчайших подробностей. Мы с братом по болоту носили воду для косцов, я тогда был в шестом, а он в пятом классе. Косари растягивались на несколько сотен метров, пока дойдешь до последнего — ведро опустеет, и снова идешь за водой к бочке. Ведро надо было держать высоко, чтобы не попадала болотная, грязная вода. Но мне нравилось такое занятие, к тому же это был заработок на кино и конфеты. Кроме водоноса освоил в детстве еще две профессии: у нас они назывались вождай и распашечник.

Вождай — тот, кто водит лошадь под уздцы во время распашки картофеля. Распашечник — человек, который окучивает картофель на поле, он должен уметь настроить распашник на нужную глубину и ширину, чтобы не подрезать ботву и не засыпать ее землей. Вождаем я был с четвертого класса, а за распашник стал в седьмом. Очень горжусь этим.

Отец, Александр Федосович, работал учителем русского языка и литературы в школе. Умер накануне чернобыльского взрыва. Прошел всю войну, начиная от лыжных батальонов во время боев с Финляндией, сражался c немцами, а закончил на Дальнем Востоке. О войне рассказывать не любил. Его любимый писатель — Лев Толстой, отец ценил его прозу, публицистические статьи, философию. Неожиданно, уже в зрелые годы, я тоже пришел к Льву Николаевичу.

Мама, Наталия Гавриловна, работала в колхозе. Сколько помню, никогда не сидела без дела, все время чем-то занималась. Если работы в огороде не было, шила одежду нам и своим сестрам. После Чернобыля я перевез маму в Челябинск, потом она жила с младшим братом в Томске. Но ее тянуло в Беларусь. Мы, дети, сложились, купили маме квартиру в Жлобине. Она умерла совершенно неожиданно. Сломала ключицу, врачи наложили гипс. Уже шла на поправку, но образовался тромб, организм не выдержал неподвижности…

Выбор

Напротив нашего дома в деревне Рудня Журавлева был клуб, я играл на гармошке во время танцев — проигрывателей и магнитофонов тогда не было. После школы поступил в технологический институт в Минске и одновременно занимался во Дворце профсоюзов в народном театре, коллективе бальных танцев, студии чтеца. Все это очень нравилось, даже об учебе забывал.

Понял, что занятие во Дворце профсоюзов может быть и моей работой. Стал готовиться к поступлению в театральный институт, но не прошел по конкурсу на актерский факультет. И тогда выбрал режиссуру. В нашем народном театре как раз репетировали пьесу Рязанова и Брагинского “С легким паром”.

Сцена меня захватила. Еще был занят в опере Андрея Петрова “Петр Первый” и в камерном хоровом коллективе. Все вечера в будние и выходные дни проводил во Дворце профсоюзов. А спустя 10 лет стал директором такого же дворца, но в Челябинске. Окончил театрально-режиссерский факультет Московского института культуры.

Несколько лет назад мы с женой переехали в Санкт-Петербург, ближе к дочери и внукам, которые живут в Финляндии. В северной российской столице живет и сын с внуками. До Гомеля на автобусе 14 часов, ночь езды — и к обеду мы уже в Рудне Журавлевой.

Горизонты

В детстве мы с друзьями любили наблюдать за взлетом и посадкой самолета, который рассеивал удобрение над колхозным полем. Бежали и кричали, а он снижался и пролетал над нашими головами, осыпая удобрением, что приводило нас в бешеный восторг. Казалось, что самолет прилетает из другого мира, далекого и прекрасного. Хотелось подняться вместе с ним и увидеть дальние горизонты.

А в шестом классе у меня обострилась ангина. Мама повезла на операцию в Гомель. Мы летели на самолете — в то время в Брагине был аэродром. Тогда я впервые увидел дальний горизонт, который все время раздвигался, увидел с высоты большой город. И понял, что можно расширять горизонт.

Эта жажда увидеть новые горизонты остается со мной до сих пор. Путешествую я с одним рюкзаком. В нем мой дом, все, что необходимо во время жары, холода, ветра, дождя, отдыха, питания. Могу остановиться на берегу реки, моря, в чаще леса, на кукурузном поле, в степи, в недостроенном доме. За полчаса устанавливаю палатку, на портативной газовой плите готовлю кашу и чай, слушаю радио. После ужина можно посмотреть карту в GPS, сориентироваться в пространстве, залезть в спальный мешок, вспомнить все, что происходило в течение дня, спланировать действия на новый день и уснуть.

Хотя шорохи вокруг слышу, вне родного дома полностью расслабиться не могу. Поездки на велосипеде в дальние страны происходят не часто. К ним тщательно готовлюсь. Выстраиваю маршрут, готовлю велосипед, коплю деньги, чтобы не было разорительно для семьи, настраиваюсь, согласовываю путешествие на работе, с близкими, друзьями, родными. Путешествие — это всегда связь с матушкой Землей, связь с Богом, познание себя, окружающего пространства и осознание себя в союзе с ним. Каждый день — это новое открытие, новые встречи, новые горизонты.

Марафоны

Свой первый марафон пробежал в августе 1992 года с Чорба Шимоном Ласло, сверхмарафонцем и художником из Венгрии, когда работал в Челябинске. Тогда три спортсмена путешествовали бегом из Парижа в Париж, остановились на стадионе нашего Дворца культуры. Неожиданно я получил предложение внести свой вклад в их движение вокруг Земли — пробежать 5 километров. Это были самые трудные мои километры, ведь не занимался спортом более 20 лет.

Так началось мое продвижение бегом по Земле. С той поры мой мир, круг моих друзей стал другим. Солнце всходит и заходит так же, как и тысячи лет назад, но меняемся мы, поднимаясь над суетой, мелочностью и бытом. Однако если ты отправился в путь разрушать окружающий мир, то и мир будет разрушать тебя.

В прошлом году 11 ноября я пробежал свой 160-й марафон по аутентичной трассе от города Марафон до Олимпийского стадиона в Афинах. Именно по этой дороге бежал греческий воин Фидиппид в Афины, чтобы сообщить о победе над персами в 490 году до нашей эры в Марафонской долине. Трасса очень сложная, с затяжными подъемами до 30 километров, вся на открытом пространстве. Марафон, кстати, собрал рекордное количество участников — более 18500.

В последние годы не участвую в сверхмарафонских эстафетных пробегах. Последний мой бег был в мае 2008-го с командой из Татарстана по маршруту Казань — Брюссель “Универсиада-2013”, главной целью было отстоять право проведения Всемирных студенческих игр в Казани. Нас заметили и услышали. Кстати, в Гомеле организовали самый теплый прием участников пробега — с хлебом-солью и небольшим концертом. Я был счастлив и горд этой встречей, организованной земляками. Тогда же на границу приехали моя мама, сестра и племянники из Жлобина. Это самый счастливый день в моей жизни.

До 2016 года я проводил на Урале сверхмарафоны и марафон “Путь к Роднику” из серии World run, по рейтингу финишеров мы входили в десятку лучших по России. Два последних года был погружен в организацию большой встречи односельчан и одноклассников, и делаю это с огромным энтузиазмом и желанием. Это продолжение моей режиссуры на открытом пространстве: сам пишу сценарий и провожу праздник, а не работаю над постановкой спектакля по готовой пьесе.

Марафон — это удаль молодецкая. Бежать в окружении таких же, как ты, соревноваться с ними, умирать на трассе и снова возрождаться для новой жизни — это дано не многим. 42 километра — серьезная дистанция. Когда ее преодолел, лежишь после финиша в полном опустошении, смотришь на плывущие в небе облака и осознаешь, что уже всего достиг, — это миг счастья и покоя. Такое надо пережить, чтобы ощутить в полной мере блаженство и торжество. А в путешествии на велосипеде как нигде ты погружаешься в себя. Возможно, наступит время, когда я буду ездить только на велосипеде.

Курьезы случаются

Самым авантюрным для меня был трансконтинентальный легкоатлетический сверхмарафон в честь Всемирного саммита ООН по устойчивому развитию под девизом “С Любовью к Миру и Согласию!” Москва — Йоханнесбург (14465 километров) в 2002 году.

Мы бежали по территории Турции, уже были за Анкарой и на перекрестке не свернули налево, как было нужно, а побежали прямо. Через 2 — 3 часа нас должны были догнать две команды, но мы бежали четвертый час, а их все не было. Сориентировавшись по карте, поняли, что двигаемся не туда. Садимся в машину и едем искать злополучный перекресток.

Оттуда начинаем бег в правильном направлении, надеясь, что команды еще не успели выехать на трассу. И только после шести часов бега, когда нашу дистанцию полностью закрыли, и мы должны были передать эстафету, поняли, что потерялись. Четыре взрослых мужика и одна дама не знали, куда двигаться. Что делать? Это не территория туризма, где полно говорящих на русском и английском. Зашли в кафе, пытались объясниться с хозяином.

Помог один из посетителей: развернул турецкую газету и показал статью с фотографиями — пожилые дедушки и бабушки из России бегут в Африку (так было написано). Из кафе смогли позвонить переводчику и так спаслись, вся команда соединилась. Номер телефона этого турецкого парня случайно оказался у меня в машине. Таких неслучайных случайностей много.

В святых местах

Иерусалим, или путешествие к Иисусу Христу, возникло после незавершенного проекта “Урусвати — Аркаим”. Урусвати — это место в долине Кулу в Западных Гималаях, на севере Индии, где организован институт “Урусвати” под руководством Николая Рериха, там он жил с семьей. Аркаим — укрепленное поселение эпохи средней бронзы рубежа III — II тысячелетий до нашей эры на юге Челябинской области. Мне хотелось соединить два этих культовых места по Великому шелковому пути. “Аркаим” открывала моя жена Елена как журналист. Вместе с учеными из Челябинского университета она участвовала в раскопках, написала более 60 статей в защиту от затопления этого уникального древнего поселения. В Дели мы прилетели всей семьей, но в долину Кулу отправились на велосипедах вдвоем с сыном. Алексей тогда перешел в 8-й класс и был полон энергии для открытий. До Урусвати доехали без приключений, а от дальнейшего пути отговорила Урсула, хранительница музея и дома Рериха. В северном штате Индии Джамму и Кашмир очень неспокойно, без сопровождения военных туда никто не ездит. Мы отправились в Непал в расчете проехать через Катманду и Тибет. Но, к сожалению, в китайском консульстве в Катманду не могли получить визу для проезда через Китай. Это был 1994 год, страна еще была закрыта для свободного посещения. Вот так в 1997 году мы пришли с сыном к мысли совершить сначала путешествие на велосипеде по святым местам из Челябинска до Иерусалима. Хотелось приблизиться к истокам христианской православной веры. Посещали монастыри, церкви на всем 50-дневном пути в 4754 километра. Было одно непреодолимое препятствие — Сирия, Ливан, Иордания: с визой Израиля по этим странам нельзя проехать. Пришлось перелетать их на самолете. Давно стремился в Афон. Тем более что получил приглашение от своего уральского друга Владимира. Он сейчас схимонах, благочестивый старец с именем Варнава, жил в скиту Каруль у подножья горы Афон. Восемь лет назад вместе с ним мы совершили паломничество по монастырям и поднялись на святую гору. Я уезжал в Афон на велосипеде, а возвращался самолетом: меня ждал марафон под названием “Путь к роднику” в Челябинской области. Все это заслуживает отдельного большого рассказа.

Из Бари в Рудню

После моего переезда в Санкт-Петербург появилось острое желание увидеть своих одноклассников, выпускников 1969 года Лубеникской СШ Брагинского района. Стал искать их в интернете, съездил на малую родину, где не был более 20 лет. Нашел Анатолия Коваля, Владимира Сергиенко, Федора Хвоста. Деревня Рудня Журавлева меня потрясла. Пустующие дома, некоторые вообще снесены с лица земли. Жестокий и сокрушительный смерч Чернобыля пронесся над родной деревней. Видел, как зарывают в огромную яму дом моего друга вместе с сараями, колодцем, забором, садовыми деревьями.

На месте дома соседки Раисы Ласица нашел только старый кованый гвоздь. До боли в сердце захотелось поставить в своей родной деревне поклонный крест с иконкой нашего покровителя Николы Вешнего. Отправился на велосипеде из Санкт-Петербурга на встречу с одноклассниками с расчетом затем ехать дальше, в город Бари в Италии, где хранятся мощи Святителя, и просить его о покровительстве и благости. Всё получилось. Теперь в Рудне Журавлевой стоит крест, на котором закреплены иконы Божией Матери и Николая-угодника, освященные на мощах Николая в Бари. Надеюсь, что этот крест и Никола Вешний принесут в наши души покой и согласие. Память — это святое.

В 1995 году мы вместе с другом Виталием Тукмановым совершили пробег из Москвы по Европе по местам боев, где находятся массовые захоронения воинов. Мама подготовила список наших родных, погибших в годы войны: 11 человек, Ковали и Двороковские — мои дяди по маминой линии, молодые, красивые, сильные деревенские хлопцы. Многие из них не были женаты, сложили головы на чужбине. Мы отправились от Могилы Неизвестного Солдата, но до Берлина не дошли — не сумели получить визы. Остановились в Праге. Я даже был рад, что так получилось: Прагу освобождал мой отец. На Ольшанском кладбище — могилы советских солдат, каждому установлен памятник. Своих мы не нашли, но однофамильцев наберется на полк. Преклонили колени у каждого захоронения, зажгли поминальные свечи.

Задумался и о мемориале в честь погибших земляков в родной деревне. Меня поддержали все, к кому обращался. Особенно воодушевила поддержка председателя Брагинского райисполкома Александра Васильевича Кохана и заместителя председателя Николая Васильевича Ящука. Наши действия совпали с программой главы государства, объявившего 2018 год в Беларуси Годом малой родины. Местные жители Валерий Мироненко, Валерий Кравченко и Юрий Стрибук подготовили площадку для скверика памяти, большую помощь оказала председатель Угловского сельсовета Светлана Ивановна Протченко, она вместе со всеми хлопотала во время установки забора и креста, посадки деревьев. Отец Ростислав провел молебен на месте захоронения земляков, сожженных нацистами живьем, освятил поклонный крест. Скверик памяти, поклонный крест с иконками, камень с мемориальной табличкой и именами солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны, стенд усадеб нашей деревни — все выполнено на пожертвования жителей Рудни Журавлевой. Был открыт благотворительный счет, и в течение года все неравнодушные могли перечислить на него деньги. Кстати, этот счет не закрыт, вместо памятного камня мы хотим устроить памятник землякам. Марафон без упорства и воли не пробежишь. Здесь не спрячешься за команду, дистанцию 42,195 км надо преодолеть лично

Собеседники

Мой петербургский друг Сергей Лукьянов совершил путешествие вокруг Земли пешком. Стартовал с Дворцовой площади, прошел через Россию, Монголию, Китай, Вьетнам, Южную Америку, часть африканских стран, страны Европы, Беларусь и финишировал в Санкт-Петербурге. В его словарном запасе было только два английских слова:yes и no. Он не врет. Бывают ситуации, когда свободно общаешься с любым собеседником из любой страны. Как-то я сопровождал двух бегунов, совершающих бег вокруг Земли. Японка Казука Кайхата была третьей, она бежала от Санкт-Петербурга до Владивостока — от Атлантики до Тихого океана. В районе Красноярска получила травму. Бежать не могла, перешла на шаг, но своей цели — озера Байкал — достигла. Казука знала английский не намного лучше меня, освоившего несколько английских фраз и слов в зрелом возрасте. Но мы с ней сидели на берегу, пили пиво и говорили о детях, родных, друзьях. Даже не помню, на каком языке говорили.

Однако я узнал, что один из ее сыновей умер, второй — инвалид от последствий радиации после взрыва в Хиросиме, дочь учится и работает, а муж преподает японский. Моя дочь — преподаватель и переводчик английского, в совершенстве владеет финским и испанским. Трое внуков общаются и разговаривают на шведском, финском и русском, учат английский. Их папа швед, все живут в Финляндии. Внуки — мои переводчики при посещении магазинов, кафе, музеев. Я защищен от глухоты и непонимания собеседника, когда мы вместе.

Семья, дерево, дом

Елена, моя жена, — драматург, сценарист, автор двух десятков пьес и одного сериала, пробежала один марафон во Флоренции, но сейчас занимается йогой и плаванием. Во время моих марафонов в других городах и странах она вместе со мной. Проводит разминку и делает массаж, у нее это хорошо получается. С дочерью Олесей мы вместе бегаем марафоны в Финляндии и России. Сын Алексей пробежал полумарафон, но сейчас занимается борьбой. Четверо внуков тоже занимаются спортом, а пятому, Павлику, всего два года, он любит кататься с горки и на самокате. Если кто-то из внуков пробежит марафон или полумарафон, буду считать, что свою задачу в жизни выполнил. Это мое посаженное дерево и мой построенный дом.

Самое любимое место

В детстве меня манили дальние страны, города. Особенно это тяга возникала во время больших праздников, когда мы собирались в доме нашего земляка и смотрели телевизор. Телевизоров в деревне было тогда три, и в каждый из домов приходило много зрителей. Нам, детям, доставались места на полу, взрослые сидели на лавках, табуретках. Прошли годы, я увидел много стран и городов. Но сейчас больше всего меня тянет в Рудню Журавлеву, на мостик через Брагинку, к беседке в лесу, к родному дому. Эти места изменились, но осталось то, что напоминает о детстве. Этот уголок — самое прекрасное место на земле, оно ближе и милее всех. Фотографии родных мест всегда со мной.