В основу положена исследовательская работа учительницы истории Комаринской школы Валентины Шульги.
«Ховайтесь!Немцы…»
Тот роковой день 1941-го, когда немцы вошли в Верхние Жары, для Надежды Гануш сохранился в памяти серым и пасмурным. Вечерело. Дорог, как таковых, в то время не было, только узкая колея в песке. Первый мотоцикл с немцами долго крутился при въезде в село. Кто-то бежал и кричал: «Немцы! Ховайтесь! Немцы…». Детвора сломя голову мчалась по своим дворам, откуда в щели наблюдали за чужаками.
Немцы заняли здание лесхоза. Сразу же назначили старосту, полицейских, волостного писаря – всех из местных, пострадавших во времена советской власти.
Оставив себе замену, фашисты появлялись лишь изредка, наездом. Надежде запомнился староста. Был он среднего роста, с крупным, красным, мясистым лицом и большой головой. Зимой он носил какую-то большущую шапку, отчего голова казалась ещё больше. Отличался особой мстительностью и жестокостью.
Ожидая своей участи
Клином вошла в память поздняя осень 1941 года. Арестовали родного дядю Надежды ─ Михаила Марковича Садченко. Работал он на переправе мастером. Эвакуироваться не успел, попал в окружение и вернулся домой. Их троих (ещё двоих арестовали) нужно было доставить в город Чернобыль – главное логово немцев. Под Чернобылем, около Паришева, дядя был убит полицейским, который их сопровождал. А потом те двое кое-как прикопали его под насыпью, прямо в воде. Перехоронить запретили. Грозили расстрелом.
Позже родные, взяв у кого-то подводу, перевезли тело ночью в деревню Гдень, где и захоронили, не оставив даже холмика. А когда появилась возможность, не смогли найти и места точного захоронения.
Запомнился январь 1943 года, старый Новый год. Был сильный мороз. Ночью деревня пламенем объята… Крики, стоны, стрельба. Казалось, всё горит вокруг. Надежда с мамой и сестрой, прижавшись друг к другу на печке, ожидали своей участи.
Утром выяснилось: так полицейские расправились с семьями бывших советских активистов и коммунистов. Их погрузили на подводы, вывезли за деревню в лес и расстреляли, а дома сожгли.
Во время похорон, на кладбище, мальчик Гриша оказался живой. Пуля чудом миновала его. Он замёрз. Его белые ручки и лицо растирали снегом, старались изо всех сил. Ребёнок пришёл в сознание, но ненадолго. Умер.
Вскоре по деревне прошёл слух, что староста составил список: 72 партизанские семьи в Жарах подлежат уничтожению. В том списке была и семья Гануш.
Каждая ночь казалась последней. Спали не раздеваясь. И всё ждали… Но, слава Богу, старый Новый год больше не повторился.
В плену
В начале февраля 1943-го был объявлен новый набор в Германию. И 8 февраля Надежда попала в неволю вместе с другими пленными. В группе она была моложе всех.
Привезли в Хойники. Погрузили в товарные вагоны. В том, что ехала Надя, была огромная дыра в углу, прямо над колесом. И она всё смотрела, как это колесо крутится, крутится, крутится… Холод пронизывал насквозь. Ехали очень долго.
В конце пути всех выгрузили в какие-то бараки за колючей проволокой с цементным полом. Кормили супом из брюквы. Брюква – и больше ничего.
Позже была медкомиссия, какой-то отбор.
Надежду и ещё около 20 человек привезли в город Людвигслюст, районный центр. Выяснилось – для работ у хозяев. Сделали фотографии на немецкий паспорт, повесив каждому свой номер. Позже за ними приехали хозяева-немцы, которые выбирали себе работников. Обязательно заставляли открывать рот, смотрели зубы. Поворачивали. Обращались как с животными. Состоятельные хозяева брали рослых и крепких. Надежду, ещё подростка, взяли предпоследней.
Жизнь в Германии
Фермер, у которого ей предстояло трудиться был по немецким меркам среднего достатка. Хозяину в то время было около 60-ти, хозяйке – 53─54 года, дочери Эмми – лет 18. За то, что сыновья ушли на фронт им пологался работник.
Несмотря на возраст, трудилась девушка наравне со всеми. Рабочий день был от темна до темна. Особенно ─ в уборочное время. Без выходных.
Хозяина звали Пауль Винтерфельд. Жил он в деревне Гросс-Лаш, в трёх километрах от Людвигслюста, недалеко протекал Рейн. Имел 10 коров, пару лошадей, молотилку, косилку, несколько гектаров земли. Всех коров Надежда доила одна, а поля обрабатывала вместе с их дочкой Эмми.
У русских на одежде были нашивки синего цвета с белыми буквами ─ «OST», у поляков – жёлтые с «P». Остальные – итальянцы, французы, бельгийцы и другие ─ никаких отличительных элементов не носили. С ними и обращались по-другому. По карточкам они получали масло, в то время как пленные из восточной Европы – маргарин.
Жизнь в Германии проходила под жёстким контролем полицейских, часто проверяющих их на дому. Не разрешалось принимать пищу за одним столом с хозяевами. Поэтому в кухне было два стола: большой и маленький, за которым ела Надежда. При нарушении этого правила хозяев штрафовали.
Победа!
Второго мая 1945-го пленных освободили. Советский представитель собрал всех на площади и объявил: «Свободны!» Сколько радости было…
В тот же день рванули на восток на велосипедах. Все дороги были разрушены, поезда не ходили, местами война продолжалась. Но так хотелось домой!
Не существовало никаких препятствий, никакая сила не могла удержать бывших пленных.
Одер переходили по узкому дощатому мосту. В реке плавало очень много трупов, а вода была красной от крови.
День Победы Надежда и шестеро её попутчиков встретили в пустой немецкой деревне. За Одером, на станции, они сели в товарняк, на котором из Германии везли скот до Бреста.
Утром, 22 мая, Надежда приехала на станцию Иолча. Она не помнила как пробежала расстояние в 20 км, но к утру была дома, в Жарах.
После войны
Очень хотелось учиться. До войны окончила лишь 5 классов. В то время все сверстники уже закончили семилетку. Надю приняли в 6-й.
В 1947 году окончила 7 классов. Вот тут-то и начались проблемы. Поступить никуда не могла – за плечами была Германия. Пришлось пойти на обман.
При заполнении карточек в графе «Был ли за границей ты или кто-то из родственников» ставила прочерк. И это помогло ей окончить Мозырское педучилище, а потом и пединститут.
Проработала на ниве просвещения 41 год. Начинала пионервожатой в Верхнежаровской семилетке. Директором тогда был Иван Прокофьевич Кацуба, который рекомендовал её на эту работу, не побоялся взять к себе в школу. Позже Надежда Яковлевна преподавала русский язык и литературу.
Землякам:
─ Ужасы Второй мировой войны не должны повториться. Фашизм не должен возродиться. А настоящему и будущим поколениям я бы пожелала любить и ценить ту землю, которая вскормила, воспитала – Родину, за которую столько пролито крови вашими предками. Помните это всегда.
Подготовила Ирина СТЫЧИНСКАЯ
