Боль земли белорусской. Озаричи: десять дней смерти

История

Впервые мир услышал название этого белорусского посёлка 14 февраля 1946 года. На Нюрнбергском процессе помощник главного обвинителя от СССР Лев Смирнов представил суду документы, свидетельствующие о злодеяниях фашистов на белорусской земле. Вот текст одного из них: «19 марта 1944 года наступающие части Красной армии в районе местечка Озаричи Полесской области Белорусской ССР обнаружили на переднем крае обороны немецкой армии три концентрационных лагеря, в которых находились свыше 33 тысяч детей, нетрудоспособных женщин и стариков…» Другие свидетельства доказывали преднамеренное использование нацистами бактериологического оружия: стариков, женщин и детей умышленно заражали сыпным тифом.

Озаричский лагерь смерти был создан в марте 1944 года, когда освобождение было совсем рядом. Но отступающий фашистский пёс огрызался злобно. Части вермахта, дислоцировавшиеся в двух километрах от Озаричей, оказались в непростой ситуации – талыми водами затапливало укрепрайон. Командование понимало, что сдержать наступление Красной армии будет тяжело. Поэтому солдат отвели на запад, а в болота загнали местное население – стариков, женщин и детей, чтобы создать живой щит, больной сыпным тифом. По расчётам фашистов это должно было обеспечить отвод немецкой армии и заразить советских солдат 65-й армии генерала Павла Батова.

В отчётах командира 56-го танкового корпуса Фридриха Хоссбаха сохранился приказ командующего 9-й немецкой армией от 8 марта 1944 года «О саботажничестве», в котором указана задача: создать живой заслон для защиты военных объектов от нападения войск Красной армии. Для усиления инфекции в лагерь было доставлено 7 тысяч больных сыпным тифом человек. Немецкий микробиолог Блюменталь писал: «Стакан выпитой воды, каждый кубический метр вдыхаемого воздуха должен заражать каждого человека».

9 марта 1944-го на совещании в Бобруйске начальник штаба 9-й армии Штедтке и начальник штаба тыла 9-й армии Боденштайн огласили подлежащий немедленному исполнению приказ по депортации населения в концлагерь Озаричи. «Я возвращался с передовой, не подозревая, что увижу картину ужасов. Почувствовал перемену сначала по странному, настораживающему звуку, который я не мог определить, откуда он исходит, пока не обнаружил вдали лагерь. Непрерывные мольбы многих голосов превращались в гул и возносились оттуда в небо. Потом я увидел, как солдаты тащили тело пожилого мужчины, как дохлую скотину. Мёртвая старуха лежала на дороге со свежей огнестрельной раной во лбу. Фельдшер указал мне на узлы в грязи. Это были мёртвые тела детей», – писал 17 марта 1944 года в своём дневнике Иозеф Перау, дивизионный священник 110-й пехотной дивизии вермахта.

Женщины собирали детей на ночь в группы, укрывали чем могли, пили болотную воду. Их не кормили. Хоронить мёртвых не разрешалось. Сначала узники сами складывали трупы в одно место. Когда сил не осталось, всё оказалось усыпанным безжизненными телами. Территория вокруг была минирована.

Освобождение

Картина, представшая перед советскими воинами, была жуткой: тысячи истощённых людей в тифозном бреду лежали в болоте под мокрым снегом. «Когда прибыла на место, я увидела ужасную картину. Немцы вели непрерывный обстрел и бомбёжку лагеря. Из него на наш передний край бежали, шли, ползли истощённые, грязные, голодные и почти все больные сыпным тифом, наши советские люди. Ужас и отчаяние были на их лицах, они просили о спасении и помощи. Внутри лагеря было ещё более ужасно. В болоте валялись трупы и ещё живые, но совершенно обессиленные люди. Бредя, больные сыпным тифом кричали о помощи и спасении. Нередко можно было видеть, как по мёртвой матери ползает живой ребёнок или больная мать качает на руках мёртвого ребёнка», – вспоминала начальник 3-го отдела санитарного управления 1-го Белорусского фронта подполковник медицинской службы Евгения Серкова.

Немедленно были приняты меры противодействия эпидемии. Оборудованы приёмные пункты, столовые, бани, оказывалась медицинская помощь. Около 250 воинов, несмотря на все предосторожности, заболели сыпным тифом и умерли. Болезнь коснулась 19-го корпуса 65-й армии, который был снят с фронта и отправлен на карантин. Это, впрочем, никак не отразилось на фронтовых событиях: Красная армия продолжала наступление.

«В марте 1944 года на рубеже севернее Озаричей и далее в сторону Паричей на болотах разведчики 37-й гвардейской дивизии обнаружили три лагеря смерти, созданные гитлеровским командованием. Там томились и умирали тысячи советских граждан – преимущественно старики, женщины и дети. История этих лагерей – одно из самых гнусных злодеяний фашистских захватчиков, совершённых в годы войны на белорусской земле», – писал в книге «В походах и боях» Павел Батов, генерал-лейтенант, командовавший 65-й армией 1-го Белорусского фронта, освобождавшего Озаричи.

В газете «Красная Армия» от 20 апреля 1944 года опубликована полоса с шапкой «Не забудем немцу ни этих слёз, ни этой крови!». Авторы одной из статей – Якуб Колас, Ефим Садовский, Василий Бурносов – рассказывают про полесскую трагедию: «…Люди, которых согнали сюда, располагались прямо на грязной земле, под морозным и безучастным небом. Многие уже потеряли возможность двигаться, потеряли сознание, лежали в липкой холодной грязи.

Мы видели этих вымученных людей сразу после освобождения их нашими войсками. Женщины и дети истощены до крайности. Люди ходят, как тени, едва передвигая ноги. И говорят еле слышно ослабевшим голосом…

Мартовская оттепель сменилась сильным морозом, люди замерзали. Трупы валялись через каждые несколько человек. Немецкие солдаты и полицейские врывались в лагерь и заставляли несчастных снимать сапоги, пальто, свитеры. Здесь же, в лагере, бандиты насиловали девушек…»

Рядом статья о детях, которых освободили в Озаричах в марте 1944 года. Девятилетняя Нина Барсук и её семилетний брат Коля подобрались к проволоке, где была поставлена вода. Как только дети прикоснулись к ней, взорвалась мина. Нине оторвало обе ноги, Коле – одну. «…Девочке Нине два года. Она сидит босиком на снегу в одном платье. Голова обмотана тряпкой. У ребёнка почернели ножки от холода и истощения. Она не может даже плакать. Боец взял на руки умирающего ребёнка. Он расстегнул шинель, фуфайку и прижал её к своему телу. Нина не плакала, но плакал боец».

В обвинительном заключении Международного военного трибунала №1 преступления, совершённые в «Озаричах», отнесены к военным преступлениям по статье «Нарушение законов и обычаев войн», а сами лагеря признаны судом «концентрационными лагерями на открытом воздухе». Вильгельм Кейтель и Альфред Йодль, дававшие указания уничтожать гражданское население, приговорены к смертной казни через повешение. Принимавшие участие в депортации гражданского населения в концлагеря приговорены к заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком на 25 лет.

Память

Мемориальный комплекс в память узников лагеря смерти был построен в 1965 году. В марте этого года началась его масштабная реконструкция с расширением территории, добавлением новых зон, элементов, аллей, памятных знаков и информационного центра.

Сейчас комплекс включает несколько локаций, в том числе башню памяти, камни прозрения, панно с архивными фотографиями, сделанными после освобождения узников в марте 1944 года, знак в память военных медиков, сумевших остановить распространение тифа, возведён информационный павильон. По краю заболоченной территории возвышаются поклонные кресты. В этой части разместилась и смотровая площадка.

9 декабря на открытии мемориального комплекса после реконструкции присутствовало более 1800 человек. В торжественной церемонии приняли участие председатель облисполкома Иван Крупко, заместитель главы Администрации Президента Игорь Луцкий, помощник Президента – инспектор по Гомельской области Юрий Горлов, председатель областного Совета депутатов Екатерина Зенкевич, первый заместитель министра культуры Валерий Громада, заместитель министра обороны Андрей Бурдыко, заместитель министра здравоохранения Александр Тарасенко. На открытии мемориала присутствовала и делегация Брагинщины во главе с заместителем председателя райисполкома Инной Михаленко.

Бывшая малолетная узница лагеря смерти Елена Тесленко поблагодарила руководство страны и области, а также тех, кто участвовал в создании обновлённого мемориала:

– Как сейчас помню: мы, измученные, в полуобморочном состоянии выходим из концлагеря по узкой тропинке, разминированной красноармейцами генерала Батова. Освобождение из плена стало для меня вторым днём рождения. В лагере я была с матерью и двумя сёстрами, там умерла моя средняя сестра Оля. Каждый день в лагере мог стать для нас последним. Ужасы пережитого преследуют нас, узников, всю жизнь…

Свидетелей тех страшных событий с каждым годом становится всё меньше. Долг живущих – сохранить память о тех, кого нет рядом, кто ушёл безымянным или чью могилу уже не найдут никогда.

Подготовила

Галина ШЕВЧЕНКО